Сегодня: Среда, 04 декабря 2024г.     
 
Новости
Аналитика
Новости
Газетные публикации
 
"СИАА"
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ
ЖУРНАЛ
[] []

Военно-стратегическое партнёрство России и Китая. Проблемы безопасности в регионе СВА.


1. Военное и военно-техническое сотрудничество

Россия и Китай в настоящее время активно развивают политический диалог, углубляя взаимопонимание и доверие, наращивая масштабы и темпы сотрудничества в различных областях, в том числе и в военной.

Важным шагом по пути развития двусторонних военных отношений России и Китая был сделан 11 ноября 1993 г., когда было подписано Соглашение о военном сотрудничестве между министерствами обороны двух наших стран и установлены прямые связи между российскими вооруженными силами и Народно-освободительной армией Китая.

Подписание в 2001 г. Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Россией и КНР дало новый импульс развитию нормативной правовой базы российско-китайских отношений. Этот документ охватывает все основные сферы и направления двусторонних связей. В соответствии с ним Россия и Китай обязались на долгосрочной основе развивать стратегическое взаимодействие, в том числе и в военной сфере.

Военное сотрудничество между нашими странами развивается на основе принципа паритетности. Со стороны России оно осуществляется в соответствии с ежегодными планами мероприятий Минобороны по развитию связей с армиями зарубежных государств. Общее количество мероприятий, посвященных обсуждению важнейших тем российско-китайского военного сотрудничества, составляет от 30 до 35 в год. Осуществляется подготовка китайских специалистов в вузах Минобороны России. В настоящее время в российских военных вузах проходят обучение более 100 китайских военнослужащих, растет обмен специалистами различных видов вооруженных сил.

Растущий уровень китайско-российских военных отношений подчёркивает, также, установление в 2010 году прямой телефонной связи между министерствами обороны двух стран.

Увеличивается количество взаимных визитов военачальников, генеральные штабы периодически проводят стратегические обсуждения эффективности практических дел.

Тесно взаимодействуют пограничные войска. Китайско-российская граница, по словам министра обороны КНР Лян Гуанле, уже стала районом дружбы и процветания наших народов.

Проводятся инспекции на территории приграничных военных округов и совместные радиотренировки по предотвращению опасной военной деятельности на территории Сибирского и Пекинского военных округов вблизи общей границы. В них принимают участие подразделения сухопутных и пограничных войск, авиации, сил и средств ПВО.

Укрепляются непосредственные связи между видами вооруженных сил, военными вузами, в области культуры и отдыха. Расширяется обмен военными делегациями, взаимными визитами боевых кораблей. Не так давно флагман российского Тихоокеанского флота ракетный крейсер "Варяг" совершил официальный визит в китайский порт Циндао и участвовал в международном военно-морском параде, посвященном годовщине создания военно-морских сил Китая.

Особенно способствует укреплению мер доверия в военной области военное сотрудничество в рамках ШОС. При этом отмечается растущий международный авторитет этой Организации. Она становится все более весомым фактором в деле укрепления безопасности и стабильности в Центрально-Азиатском регионе, противодействия новым вызовам и угрозам безопасности.

В течение последних лет проводились совместные военные маневры, крупнейшими из которых стали российско-китайские учения, а также регулярные учения стран-участниц Шанхайской организации сотрудничества "Мирная миссия ".

Главным результатом учений стало сближение во взглядах, формах и способах обеспечения безопасности в регионе с помощью вооруженных сил двух стран. Одновременно отрабатывается оперативная совместимость войск и штабов. Как важно это делать – можно подтвердить на одном из примеров лингвистического обеспечение процессов взаимодействия войск в ходе боевых действий.

На «Мирной миссии-2010» нашим военным переводчикам пришлось переводить с китайского на русский язык, находясь не только за штабными столами, но и на позициях под дождем, под грохот артиллерийских орудий и РСЗО. Военный перевод, надо отметить, разительно отличается от гражданского. Не всякий выпускник МГИМО способен выполнить обязанности, возложенные на военного переводчика. На учении произошла накладка с переводом одного из документов. Дата, время, место высадки десанта почему-то не совпали. Вовремя успели все поправить. Из этого следует, что военный переводчик обязан не только в совершенстве знать язык изучаемой страны вплоть до нюансов военной терминологии, но и разбираться в стратегии и тактике применения войск, как своих, так и иностранных, знать характеристики основных видов вооружения, которыми обладают как дружественные, союзнические армии, так и условный противник. Малейшая заминка, а тем более неточный перевод, могут иметь трагические последствия.

Кстати, в КНР очень серьезный подход к изучению военнослужащими русского языка. Около 40 военных учебных заведений различных силовых ведомств специализируются на русском. У нас – только одно Дальневосточное ВОКУ. В НОАК значительное число офицеров практически свободно разговаривают по-русски - окончили российские высшие военные учебные заведения.

Думаю, что наше общее понимание перспектив дальнейшего развития ШОС и конкретная работа в рамках организации будут и впредь способствовать повышению международного авторитета Организации, укреплению обороноспособности и социально-экономическому развитию наших государств. Это тем более важно на фоне непростой обстановки в Центральной Азии, которая может еще больше обостриться в связи с выводом (или наоборот – закреплением) иностранных войск в Афганистане.

Важное место в общем комплексе российско-китайских межгосударственных отношений занимает военно-техническое сотрудничество.

За последние полтора десятка лет КНР была одним из крупнейших покупателей российского вооружения и военной техники. В рамках достигнутых договоренностей за период с 1990 г. по настоящее время Россией было поставлено Китаю большое количество боевой техники и вооружения. В их числе более ста боевых самолетов и вертолетов различных типов. Это - одни из лучших в мире по своим характеристикам истребители СУ-27, а также их модификация СУ-30МКК. Кроме того, российской стороной переданы Китаю лицензии на производство СУ-27.

В настоящее время Китай проявляет интерес к приобретению российских палубных истребителей СУ-33 для своих строящихся авианосцев и новейших истребителей нового поколения СУ-35. Парк китайских военно-воздушных сил пополнился российскими тяжелыми военно-транспортными самолетами ИЛ-76 и самолетами-заправщиками ИЛ-78.

Китай также получил около 10 комплектов самого современного вооружения и военной техники для противовоздушной обороны страны, включая хорошо известные во всем мире зенитно-ракетные комплексы С-300 и "Бук", а также наземные средства радиолокации и связи.

Для модернизации военно-морских сил Китаю были поставлены подводные лодки типа "Кило", прозванные на Западе "черными дырами" из-за их малошумности, а также эскадренные миноносцы типа "Современный" со сверхзвуковыми противокорабельными ракетами "Москит".

Совместно с китайскими специалистами проводятся различные научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы в области создания новых и модернизации старых образцов вооружения.

Однако оружейный бизнес не может жить без проблем, тем более в условиях жесткой конкуренции. Китай неоднократно выражал недовольство качеством и несоблюдением сроков поставок российского оружия. РФ, со своей стороны, разочарована случаями прямого копирования своего оружия.

Многие производители сообщали в СМИ о своем удивлении "копировальными" возможностями Китая. Так, во многих случаях китайские представители выражали интерес в приобретении российского оружия, начинали переговоры, задавали множество технических вопросов, вели записи, запрашивали все доступные документы, возвращались для продолжения переговоров, обсуждая дополнительные технические вопросы, и повторив такие переговоры по нескольку раз - исчезали. Через 2-3 года на международном рынке появлялась китайская копия обсуждаемого оружия.

Типичным примером служит китайская РСЗО А100, копия "Смерча", не имеющая даже поверхностных внешних отличий. А 155-мм САУ PLZ-05 является копией российской арт. системы "Мста-С".

Такой же прием применялся и в интересах ВВС и Флота.

Но все это - решаемые вопросы. Например, двусторонней комиссией по ВТС удалось решить ряд застарелых проблем, в т.ч. вопрос о срыве поставок в КНР военно-транспортных самолетов. Вместо Ил-76 и Ил-78, дальнейший самостоятельный выпуск которых Ташкентский авиазавод объявил невозможным по техническим и финансовым причинам, будут поставлены более совершенные Ил-476, производство которых развертывается в России.

В последнее время и Россия, и Китай с пониманием относятся и к необходимости охраны интеллектуальной собственности в сфере ВТС. Свидетельство тому – подписание межправительственной комиссией соответствующего соглашения. Это - значительное продвижение по пути решения проблемы «копирования» нашей продукции военного назначения. Следующий шаг – выработка механизмов определения объектов интеллектуальной собственности, способов их охраны, процедур выявления возможных нарушений и применения соответствующих штрафных санкций.

А разговоры о том, что в сфере военно-технического сотрудничества между Россией и Китаем наступил некий «тайм-аут», тоже достаточно поверхностны, и даже ошибочны. Видимо, такое мнение сложилось из-за того, что в последние годы объем сотрудничества с КНР сократился. Но ведь процентные показатели сократились потому, что значительно расширилась география российского экспорта, и это закономерно привело к снижению доли Китая. Вполне вероятно, что она может ещё больше опуститься. Нас это не должно тревожить, ведь объемы продаж российских вооружений остаются достаточно высокими и в последние годы превышают миллиард долларов.

Это убедительно подтверждает факт, что по новым контрактам Россия поставит более сотни авиадвигателей для оснащения самолета J-10. На подходе еще несколько контрактов по авиадвигателям.

Нелишним будет сказать и о том, что ВТС никогда не ведется по раз и навсегда отработанной схеме. В середине прошлого века Народно-освободительная армия Китая в значительной степени была укомплектована советским оружием. Но сегодня, и мы это понимаем, уровень экономики КНР и ее оборонной промышленности позволяет обеспечить национальную армию оружием собственного производства. Поэтому сейчас на первый план выходят вопросы технологического сотрудничества, развития лицензионного производства, проведения совместных НИОКР, взаимодействия в высокотехнологичной сфере. А это естественным образом ведет к некоторому уменьшению денежного объема новых контрактов.

Все это, впрочем, не исключает закупок Китаем готовых образцов российской продукции военного назначения. Но наши эксперты понимают, что это могут быть ограниченные партии высокотехнологичного, эффективного, надежного и конкурентоспособного оружия. Например, те же авиационные двигатели, военно-морская техника, системы ПВО, боевые самолеты последнего поколения. Российско-китайской смешанной межправительственной комиссией по ВТС в результате глубокого изучения всего комплекса вопросов были определены главные направления военно-технического сотрудничества, по которым и будут прорабатываться новые контракты.

За последние 10-15 лет благодаря активной, в том числе финансовой, поддержке властей Китай стал полноценной космической державой, вошел в клуб пилотируемой космонавтики, и в России сегодня рассматривают КНР как перспективного партнера в исследовании космоса.

Программа российско-китайского сотрудничества в космической области на 2010-2012 годы была подписана в рамках визита в Пекин председателя правительства России В.В. Путина. Её содержание демонстрирует постепенный переход на уровень сотрудничества по крупномасштабным проектам.

В их числе представители Роскосмоса называют совместное исследование Марса, Фобоса, Луны, разработку системы связи для стран-участниц Шанхайской организации сотрудничества, а также совместную разработку приемников навигационных систем ГЛОНАСС и "Бэйдоу".

По целому ряду направлений РФ сегодня ведет переговоры с целью если не объединения программ, то, по крайней мере, объединения усилий с Китаем. В качестве примера эксперты отмечают возможную "установку китайской аппаратуры на российские космические аппараты и наоборот".

Россия также заинтересована в активном взаимодействии с Китаем в области реализации программы зондирования Земли из космоса. Речь идет о том, чтобы создать систему предупреждения скорейшей ликвидации природных и техногенных катастроф, которых в последнее время становится все больше. Это важный элемент обеспечения безопасности населения наших стран.

В КНР в рамках создания национальной программы для предупреждения стихийных бедствий запущены уже два аппарата серии "Хуанцзин". Планируется дальнейшее расширение системы. У нас тоже есть планы создания орбитальной группировки предупреждения, и сейчас рассматривается возможность сотрудничества в этой сфере. Речь может идти как об установке научных приборов приема информации, так и об обмене информацией, получаемой каждой из сторон со своего спутника.

Единственной областью, в которой Россия и Китай не связаны в космической области, остается Международная космическая станция (МКС). Китай не участвует в этой программе, и пока не выражал своего интереса. В настоящее время в Китае реализуется проект создания собственной космической станции "Тяньгун-1". Однако эксперты Роскосмоса не исключают, что если работа МКС будет продлена до 2020 года, Китай может присоединиться к программе, войдя в состав участников или заключив соглашение с одной из участвующих в ней стран.

В целом достигнутый на сегодняшний день уровень российско-китайских отношений в военной и военно-технической области, дальнейшее укрепление стратегического взаимодействия между Россией и Китаем, расширение и углубление взаимовыгодного сотрудничества в военной области, наполнение его новым содержанием отвечают интересам двух государств и их народов, будут способствовать сохранению мира и стабильности в регионе и во всем мире. Как нам представляется, сотрудничество России и Китая в этих областях имеет неплохой потенциал дальнейшего развития, при обоюдном желании, конечно.

2. Проблемы безопасности в регионе СВА

Основными особенностями обстановки в СВА и бассейне Тихого океана являются:

• сохранение высокого уровня военного потенциала, наличие широкого спектра противоречий, для разрешения которых может быть использована военная сила, расширение условий ее применения в миротворческой деятельности (в т.ч. в вошедших сегодня в моду операциях по принуждению к миру - Ливия);

• пересечение национальных интересов мощных в экономическом отношении государств региона и обострение соперничества между ними за лидерство в нем;

• усиление демографической напряженности, нехватка ресурсов и жизненного пространства, этническая неоднородность и религиозные противоречия, тяжелые последствия финансового кризиса;

• распространение ракетно-космических технологий, перенос соперничества в воздушное и космическое пространство, рост числа государств, обладающих ядерным оружием.

Возможность, что решение одной из многих острых проблем в Восточной Азии может пойти по «югославскому сценарию», вполне очевидна. Например, между может возникнуть конфликт из-за архипелага Спратли (Китай и Филиппины). Кстати, Спратли оспаривают шесть государств и у каждого есть союзники. В дело вмешиваются «внешние силы», начинается открытый конфликт со всеми вытекающими последствиями. Отсюда вывод: надо заранее, не дожидаясь конфликта выработать правила поведения в регионе, чтобы в нем не произошло того, что случилось, например, на Балканах.

Таким образом, перед странами региона стоят задачи решения существующих ключевых проблем региональной безопасности, создания механизма совместного противодействия сохраняющимся кризисным явлениям, поиска взаимоприемлемых адекватных ответов на новые трансконтинентальные вызовы, опасности и угрозы. Очевидно, этот вопрос целесообразно включать в повестку работы предстоящего АСЕАНовского саммита во Владивостоке, поскольку на сегодня Асеановский региональный форум (АРФ), в котором принимают участие почти все госу-дарства региона, является наиболее эффективным межправительственным механизмом многостороннего взаимодействия по вопросам безопасности и стабильности. Да и взаимодействие России с АСЕАН в последние годы развивается по восходящей.

Относительно возможности вовлечения России в конфликты - как представляется, такая возможность для нашего государства, хотя и существует в теоретическом плане, но маловероятна - и в настоящее время, и в отдаленной перспективе. Пожалуй, следует выделить лишь китайско-индийские трения по территориальным вопросам. Дискуссии по этой проблеме, состоявшиеся во время последнего визита делегации нашего института в Индию весной 2011 г. показали, что настрой индийского генералитета относительно решения этой проблемы довольно пессимистичен. А явная тенденции к развитию тесных отношений России с обеими странами сегодня, при негативном развитии обстановки потребует от нашего руководства сделать выбор линии поведения в случае неуспеха в исполнении роли миротворца. Но, повторюсь это пока чисто гипотетически, поскольку развитие политических отношений между КНР и Индией не предполагает повторения вооружённого конфликта между ними, а вероятное вступление Индии в качестве полноправного члена в ШОС представит новые возможности для мирного разрешения противоречий между ними. Собственно, для таких целей Шанхайская пятерка и создавалась изначально..

По другим конфликтам:

1. Сейчас Японии не до нагнетания обстановки вокруг Южно-Курильских островов. Но возможность ее нового обострения, исключать нельзя. Тем более что в этом вопросе прослеживается и интерес со стороны США. А это чревато нарастанием угрозы территориальной целостности России.

2. Достигнутое соглашение между правительствами Китая и России по демаркации границы между странами, по-видимому, отодвинуло на отдаленную перспективу возможность возобновления территориальных претензий к нашей стране со стороны КНР. Однако фактором, способным вновь поставить в повестку дня данный вопрос, остаётся неблагополучное для нас развитие демографической, экономической и социально-политической ситуации в восточных районах.

3. Обострение дискуссии между США и Россией о принадлежности о. Врангеля и разграничении морских зон в восточном секторе российской Арктики, а тем более ухудшение из-за этого отношений между обоими государствами маловероятно. Однако практика подходов американцев к решению подобных вопросов и возможность привлечь на свою сторону в дипломатических усилиях, как заинтересованные страны, так и ряд международных организаций могут вызвать развитие ситуации вокруг данной проблемы не в пользу России.

4. Вероятность дальнейшего обострения ситуации на Корейском полуострове и вокруг Тайваня в ближайшей перспективе достаточно мала, и пока никто не может предложить реального и взаимоприемлемого пути решения данных проблем, устраивающего все заинтересованные стороны. Поэтому представляется, что в обозримой перспективе существующий статус-кво будет сохраняться при усилении международного контроля за соблюдением всех достигнутых ранее договоренностей между главными их фигурантами. Также невысокую вероятность на данном этапе имеет и опасность вовлечения России в противостояние при внезапном и резком обострении там ситуации,

5. Аналогичные соображения напрашиваются и в отношении возможности вовлечения России в остальные территориальные споры между государствами Азиатско-Тихоокеанского региона.

Несколько слов о развитии сотрудничества по вопросам безопасности в СВА и АТР в целом.

Здесь проблема, на наш взгляд, состоит в том, что вопросы региональной безопасности рассматриваются фрагментарно, в рамках различных форумов, без всякой системы. Между тем имеется понимание того, что безопасность неделима, и для ее обеспечения необходим комплексный подход.

Изменился характер угроз безопасности и развитию: они стали трансграничными, т.е. общими, одинаково опасными для всех. Проблемы АТР, где за последние десятилетия образовался узел нетрадиционных вызовов и угроз, застарелых взрывоопасных конфликтов и территориальных споров, не имеют простых и, тем более, военных решений. Справиться в одиночку с опасностью распространения ОМУ, терроризмом, наркотрафиком, киберпреступностью, морским пиратством, незаконной миграцией, изменением климата, пандемиями и природными катаклизмами невозможно. Если их и можно победить, то только коллективными, солидарными усилиями всего мирового сообщества.

Именно поэтому лидеры России и Китая в сентябре 2010 г. в Пекине выдвинули совместную инициативу по укреплению безопасности и сотрудничества в АТР, призвав все государства подтвердить приверженность принципу равной и неделимой безопасности, отказаться от конфронтации и вместе подумать над тем, какие меры следовало бы предпринять в целях укрепления мира и стабильности в регионе.

Особенно актуальным это становится в свете последних обострений ситуации на корейском полуострове, завершившихся артиллерийской дуэлью между двумя корейскими государствами. Этот факт является лишним подтверждением тому, что безопасность надо обеспечивать не военными, а международно-правовыми и политико-дипломатическими средствами. В том числе, путем создания в Северо-Восточной Азии механизма мира и безопасности, работа над которым была успешно начата в рамках соответствующей рабочей группы на шестисторонних переговорах под председательством России и должна быть продолжена.

Анахронизмом выглядит существование в АТР закрытых военных союзов и попытках их укрепления. Они не могут служить альтернативой полноценной архитектуре безопасности и сотрудничества, поскольку рассматриваются рядом стран региона не иначе как угроза своим национальным интересам.

Это противоречие можно преодолеть, если дополнить повестку дня ВАС, до сих пор рассматривавшего вопросы финансовой стабильности, энергетической безопасности, сотрудничества в области экологии, образования, здравоохранения, темой безопасности. С учетом состава участников (с вступлением России и США этот механизм объединяет восемь ключевых стран АТР и АСЕАНновскую «десятку») ВАС мог бы взять на себя функции форума для концептуального диалога по вопросам региональной безопасности.

Но для этого ВАС желательно установить рабочие контакты со всеми многосторонними форумами в АТР и наладить с ними обмен информацией и координацию усилий.

Собственно к этому и призывала ШОС, выдвинувшая еще в 2004 г. в Ташкенте идею создания разветвленной партнерской сети многосторонних объединений. Формирование партнерской сети стало бы важным шагом на пути создания региональной архитектуры обеспечения мира, стабильности и устойчивого развития.

Однако это перспектива. Между тем вести поиск путей укрепления безопасности можно и сегодня, используя имеющиеся механизмы диалога и сотрудничества, например, в рамках Регионального форума АСЕАН по безопасности (АРФ), в формате механизма Совещаний министров обороны стран-членов АСЕАН (первое из них уже состоялось в октябре 2010 г. в Ханое с российским участием), в рамках Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) которое в последнее время активизирует практическую реализацию мер доверия в различных измерениях, включая военно-политическое.

Генерал-лейтенант А.Ф. Клименко, кандидат военных наук, ИДВ РАН (для «СИАА»)

21 октября 2011г.

Вернуться назад

"СИАА"
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ
ЖУРНАЛ
Copyright © 1998-2005 СИАА | Developed by Сопка.NET   
Хостинг RU-CENTER на www.nic.ru